За эти четыре месяца, что у меня скачет температура, градусник стал совершенно обыденным элементом моей карандашницы. К тому же он наиболее востребован, нежели, допустим, маркер или ножницы. Бывает, за вечер я трогательно прижимаюсь обнаженной подмышкой к нему по пять раз, и это самые долгие и пылкие отношения, которые у меня когда-нибудь были в жизни.
Градусник сводит меня с ума. Иногда он заявляет, что, видите ли, 37.3, а вот через пятнадцать минут, когда я требую продолжения банкета, он раздраженно выдает 36,9. Эти скачки температуры, к слову, никого не оставят равнодушным. У меня от сего проявления своеволия градусника и собственной подмышки несказанно головокружится верхняя конечность и мерзнут четыре остальных.

Иногда я устаю от таких сложностей. Это не лечится и не определяется докторами. Поэтому я покидаю подобную неопределенность казалось бы постоянных отношений и предпочитаю чувствовать себя абсолютно здоровой, разве что с вечно подмерзающими лапками и редкими, но пылкими чиханиями.

Но я фигура в некотором смысле моногамная, поэтому вот сегодня опять вперилась горящим взглядом в трепетную ртутную полоску, которая будто бы небрежно заявляет "37.3, дорогая, и никуда ты от этого не денешься."