На пути от Оли мы с Надюхой говорили о предстоящем экзаменах и «Трудностях перевода». Потом Надя, не закончив предложения, рванула к маршрутке. А я повернулась в противоположную сторону и пошла.

Я честно думала, что приду домой.
Но оказалась я почему-то в «Литере».
Перед полкой с рыжей альтернативой, перед полкой с томиком Кэрроловских сочинений…
А в кошельке аппетитно хрустели семь сотен.
Вот так, на секунду закроешь глаза, а окажешься в совершенно неожиданном месте.

Я страдала. Погладила корешок «Земли обетованной» Мураками, полюбовалась на Одри Хепберн, застывшую на обложке «Завтрака у Тиффани» Капоте, обнаружила премилейший роман Франсуазы Саган, правда, заключенный в книжку с другими ее сочинениями.

А потом достала мобильник и начала изливать свои страдания маме. Мама смеялась. Ну разумеется, ей было смешно томление собственного чада в книжном супермаркете.

Итак, Лён подошел к кассе, прижимая к груди Льюиса Кэрролла, Чака Паланика и Шекспира. И что самое великолепное – почти все книжки были ТОЛСТЫМИ!!!

В общем, идет, весь такой счастливый и сияющий Лён домой, беззаботно размахивает пакетиком с тремя книжками и ослепляет окружающих своей улыбкой.

Из рекламной листовки Лён изготовил самолетик и запустил его в ближайшую мусорку.

Долго вертел головой, пытаясь в чистом предзакатном небе рассмотреть вертолет, кокетливо гудящий где-то неподалеку.
Подмигнул совершенно офигенному мужчине с лысой головой, в черной шубке с меховым воротником и, если не ошибаюсь, сумочкой в руках. Мужчина прибалдел, Лён тоже. Лён вообще тащится от фриков. Особенно Лёна прет от Зверева и Мэрилина Мэнсона. Вот и этот, совершенно неожиданный субъект у магазина свадебной моды, по-дамски поправляющий свой пышный воротник, добавил мне позитива.

Дома потрошить пакет с книжками принялась уже мама. А Лён, довольно жмурясь, переселил медвежонка Эраста Петровича на полку с новеллизациями по «Секретным материалам», дабы освободить место для «пополнения в семействе».

А потом, обустроив себе альков за диваном, в компании трех подушек, одной лампочки и плэйлистов всякой расцветки, Лён принялся поглощать гламур от Паланика, тихо млея от счастья.