В детстве, когда меня спрашивали родители, где ты будешь жить, когда вырастешь, я гордо и презрительно отвечала, что "уеду в деревню, и вас заберу". В детстве меня не тревожили такие глобальные проблемы, как наличие интернета, водопровода и канала EuroNews на завтрак. В детстве я думала, что самое святое и полезное в жизни, это кружка парного молока утром и баня два раза в неделю. Но наличие отсутствия простых человеческих радостей цивилизованного мира в заброшенном казахском селении несколько поумерили мой пыл, и годам к пятнадцати я решила, что в деревню на пмж не хочу, и лучше останусь в городе. Как минимум, в родном.

В девятнадцать мне в голову пришла идея переселиться куда подальше, желательно в Канаду, потому что там как бы и Англия, и Франция, и Америка, а еще низкий уровень преступности и почти зима зимой. Мама этому решению сначала вопротивилась, потом применила технику "на кого ж ты нас"? Потом как-то тихо и злорадно замолчала на несколько лет, тяжко вздыхая, если разговор о Канаде всплывал время от времени.

Сегодня же, вернувшись из своих командировок, она как бы показала мне, что смирилась с моим решением когда-нибудь удрать далеко и надолго. Однако сей хитрый ход она покрыла своим тузом: заведя и откопав некие связи в "чудесном городе Москва, там так здорово, так здорово!!", она решила, что мне будет там лучше, чем в гипотетической Канаде.
Я с сомнением пожала плечами, но на всякий случай согласилась. Черт с ним, с низким уровнем преступности и "парле франсе", в Москве есть Библио-Глобус (который мама стратегически расписала отдельно, употребив зазывные эпитеты и всякие метафоры), и мне, собственно, больше для счастья вообще не надо.

С другой стороны, мы с мамой за последние две недели общались пятнадцать минут, успев пересечься, когда она забежала домой на денек по пути с поезда из Петропавловска на скорый до Москвы, а я спешно линяла к бабушке на подкормку. Кто знает, может завтра она мне скажет, нехрен делать, сиди дома, строй мне дачу?...