[Kolchoz-Ramashka]

Белый клоун вопрошает:
расскажи про свою деятельность, связанную с рисунками и рисованием))

Лён, подумав, отвечает:

Ох-ох, это будет очень печальный рассказ, да.

Ох-ох, это будет очень печальный рассказ, да. )
Ну, начнем с того, что, как и все приличные художники, "рисовать я начала с детства". Страшным усилием воли я в двухлетнем возрасте левитировала на огромный бабушкин стол (возле которого нарочно не стояло ни одного стула) и с огромным удовольствием разрисовывала высокохудожественными каракулями тетрадки бабушкиных учеников.
Потом участвовала в каки-то детских выставках рисунков (от них у меня остались невменяемые воспоминания и завлявшаяся где-то грамота), а письма дедушке Морозу рисовала в картинках (типа, манга, ага).
Потом был садик, а в садике была великолепная воспитательница, которая еще была и хорошей художницей. Я очень любила ее занятия по рисованию, и мечтала вырасти такой же умной и хорошей, и уметь рисовать красивых принцесс, а потом еще и раскрашивать их, не превращая в чудовищ.
Короче, с такими высокими амбициями я попала в художественную школу, которую через пять лет закончила на одни пятерки.
И тут я сглупила. Я полюбовалась на аттестат, слегка подумала и решила, что такая хорошая бумажка не должна пропаддать даром, и мне стоит стать дизайнером.
Таким макаром меня и занесло в архитектуру.
Архитектура, хоть и наполовину инженерия, но все таки с уклоном в изо, которое куда увлекательнее сопромата и начерталки.
Но академическое рисование, собственно, тут не главное.

Я все еще не могу понять, что хочу видеть в своих рисунках. Иногда это плохонький фанарт, который обычно появляется за пять минут, "просто мысль в голову пришла", а на драббл не наскребешь. Иногда - зарисовки во время лекций. Но обычно я не люблю возвращаться к работе над рисунками. Мне нравится, когда хоп-хоп - и готово; люблю эскизы и наброски куда больше готовых картин. Все таки именно в них, как мне кажется, можно угадать настроение художника.

Попытки изобразить хоть что-либо у меня обычно встречаются с нежеланием рук нарисовать что-то путевое и со здравыми пропорциями. Поэтому я дико не люблю, когда мне в процессе работы говорят, что вот ухо не такое, или рука вывернута, или нос уплыл вбок. Уплыл и уплыл, и фиг с ним - обычно думаю я, - главное для меня не как правильно должно быть, а как кажется правильным мне в данную минуту. Разумеется, критику учитываю, но исправляю то и там, где и когда считаю нужным.
В последнее время мне хочется куда больше выразить какую-то эмоцию, а не сюжет. Сюжет можно написать словами, а передать эмоцию - это надо постараться. И, так как эмоции обычно прут без меры, я люблю мазать сочными яркими красками.

Уже полгода плавает желание нарисовать что-нибудь на мою любимую песню Muse "Stocknolm Syndrome", но там настолько... агрессивная эмоция, она настолько прекрасна и чиста, что я даже не могу представить себе, как это можно выразить, помимо музыки. Но, кто знает, может Муза таки огреет по голове, и я что-нибудь нарисую.)

У меня лежит внушительная кипа ватманов на шкафу - работы за пять лет художки и три курса универа, - и это иногда так забавно, рассматривать прогесс: от подготовишки до попыток запечатлеть костел в Питере. Владею папкой с копроматом: там хранятся всякие почеркушки, которые не несут никакой художественной ценности, зато каждая - воспоминание. Имеются попытки захватить в эскизе образы персонажей, о которых я писала рассказы. Ну, чтобы знать, какие они. Чтобы видеть их живыми.

И, собственно, для меня важнее, не чтобы мои работы понравились кому-то, а чтобы они нравились мне, потому что каждое созданное своими руками я люблю безумно, как мать любит детей. Не важно, если это кривой зарисунок, или акварель, или картонка, позорно измазанная маслом - оно будет храниться долго, но выкинуть у меня рука не поднимется.

В общем, рисование - часть жизни и самовыражение, обращение, по крайней мере, к самой себе. )