Все оказалось не так страшно, как мы думали.
нелегкие будни архитекторовНачну сначала. Пока Лён во вторник прогуливал проект, преподаватели, оказывается, предложили поучаствовать в некоем конкурсе - запроектировать скверик в славном городе Аргаяше. Ну, что-то вроде на тему "Матери и материнства". Вот так вот смутно и непонятно, но Лён решился, и сегодня нас возили "в поле", так сказать - на разведку. В славный город Аргаяш.
Город недалеко ушел от поселка городского типа, но милые запахи деревни возрадовали мою тоскующую по навозным плантациям душу. Собственно, городок как городок, таких вон в Подмосковье дофига, и пока по Золотому Кольцу ездила, всякое повидала.
Нас - шестерых девиц и преподавателя Д.И. - помпезно отвели в администрацию. Собственно, в кабинет какого-то начальника (кто он у них, я так и не поняла), который, рассадив нас по стульчикам, долго и невнятно пытался поведать о цели, с которой нас, собственно и пригласили. У двери, в качестве охраны, видимо, сели тетенька (что-то с социальной политикой, вроде) и дяденька потерпанного вида, старающийся дружески улыбаться двумя зубами.
Дяденька-начальник скорбно нахмурил брови, наморщил лоб и выдал, что нужно целых два памятника: один - матерям воинов, а другой - воинам-Афганцам, ибо очень просят и те, и другие. На вопрос "а с деньгами у вас на два памятника, собственно, как?" дяденька сделал еще более скорбный вид и неуверенно заявил, что "вы придумайте, а мы там выберем-решим".
Дяденька-с-двумя-зубами пояснил, что "нам тута с карьера обещали мрамору глыбу, если чо!..." и нас повели на местность.
Первое "поле" произвело достаточно печальное впечатление. Мало того, что там уже был памятник - воинам Великой Отечественной и несколько плит с именами воинов, так он был поставлен где-то с самого краю площади, тылом к устращающего вида парку, так еще и сдвигать его отказывались, мол, нету денег.
Усталое ехидство Д.И. возросло раз в десять, и он принялся доступно объснять местным чинам, чего у них не правльно, и что им грозит затеять по меньшей мере. На наш, студенческий взгляд, площать по-крайней мере стоило перекрыть, снести и построить все заново, но мы промолчали. Пятачок пятнадцать на пятнадцать метров казался издевательством по сравнению с нашими проектными 65 Га.
Пришла тетенька-архитектор-города и на страшненьких ксерокопиях рассказала о планирующемся памятнике Матерям Воинов. По всему, им захотелось запечатлеть в камне образы Девы Марии и Младенца, и чтобы с нимбами, или репродукцию картины Петрова-Водкина...
Мы вздохнули, для дела пофотографировали местность и отправились на второе "поле", коим оказался типа-сквер между двумя вокзалами, главной достопримечательностью которого была зеленая будочка с надписью "туалет".
Тут уже бравые студентки возрадовались. "Какая территория!" восхищенно заохали мы. Тут уже правда можно было немножко поиграться с планировкой, но было холодно и голодно, и наш творческий повыв завял.
Тетенька-архитетор, видимо единственная, кто понимал некоторые аспекты проектирования и нелегкие будни архитекторов, накормила нас в местной столовке, потом заверила, что "можете звонить хоть среди ночи, если вопросы будут", вызвала машину и помахала с крылечка вслед.
Д.И. по дороге, ухмыляясь, рассказывал, что видал и не такое. Где-то под Харьковом, где он учился, есть городок со сквериком. А вот в скверике есть много-много страшных скульптур, которые выпиливали студенты-скульпторы из бетона. Одна из них впечатлила юного Д.И. настолько, что он даже сейчас не смог подобрать эпитетов, достойных того уродства.
А еще рассказывал, что те же скульпторы тренировались выбивать части лица на всяких кирпичиках. Представьте: кирпичик, а у него с трех-четырех сторон по носу. Д.И. Говорит, где-то там же в городке под Харьковом имеется ах бетонная стенка, в которую при изготовлении "вплавили" такие кирпичи с глаза-носами-губами. И стоит это сюрреалистичное чудо: все в носах и губах...
Теперь нужно посидеть и подумать, что же от нас вообще хотели, и как это вообще сделать?...